Миф о троцкистах

 

 

 

 

Однажды сказал Робеспьеру Марат:

-Мы руки в крови замарали …

 

А. Дольский

 

 

 

Современный исторический миф о троцкизме заключается в следующем: термин «троцкизм» был придуман Сталиным для устранения своих политических конкурентов из числа «старых большевиков».

 

Разумеется, в значительной степени так оно и было. Но зададимся вопросом: а можно ли на пустом месте выдумать термин, не содержащий в себе ничего, кроме личностей некоторых неугодных товарищу Сталину деятелей? Термин, очень быстро воспринятый обществом и оказавшийся достаточно понятным и емким для того, чтобы превратить «борьбу с троцкизмом» в одну из главных составляющих внутренней политики?

 

К началу 30-х годов в стране четко обозначилось противостояние двух идеологий: с одной стороны – интернационалистской, русофобской, с другой – государственнической. Если первая провозглашала главной целью мировую революцию (то есть, практически, разжигание мировой войны), то вторая предлагала перейти к мирному строительству, к восстановлению экономики и государства «в отдельно взятой стране», то есть в СССР.

 

Народ, конечно, все это видел и понимал, видел и людей, агитирующих за войну. Всего несколько лет прошло после окончания войны Гражданской, еще не были стерты из памяти «подвиги» железных ребят-комиссаров, массовые расстрелы по классовому принципу. Еще свежи были в памяти и деяния самого тов. Троцкого, бывшего первым лицом в Красной Армии. Поэтому, как только появилась возможность «поприжать» слишком оголтелых товарищей, наш «пуганый» народ сориентировался очень быстро и понял, кого тут надо поддерживать…

 

Итак, кто такие «троцкисты» и что такое «троцкизм»? Троцкизм – это идеология революционеров-радикалов, всерьез воспринимающих идеи всемирного переустройства общества и не останавливающихся ни перед чем для достижения своей цели. Так как идея эта всплывала не однажды в истории человечества (и продолжает всплывать), предлагаю свалить революционеров всех эпох и народов в одну кучу и обозвать словом «троцкисты». Обозвать всех одним словом, а то слишком уж много чести: одни, видите ли, «эсеры», другие – «якобинцы» и т.д. Как будто есть какая-то существенная разница. Конечно, немного смешно называть, скажем, француза Марата троцкистом в честь деятеля РСДРП, о существовании которого он и не подозревал, но надо же как-то обозначить явление, столь мощно и часто проявляющееся в истории. Конечно, можно использовать более понятный термин «экстремизм», но, увы, в наше время монополия на это слово оказалась в руках современных идеологов и используется в их интересах и далеко не всегда по назначению.

 

Для начала пройдемся по наиболее видным троцкистам разных времен и народов. Не будем трогать средние века и античный мир; начнем с Великой Французской революции. Наиболее видные деятели – Робеспьер и Марат. Идеи: Свобода, Равенство и Братство. Долой монархию. Методы достижения цели: массовые репрессии, войны, зверское подавление свободы слова. Робеспьер принципиально ходил только в белых чулочках, что должно было символизировать его внутреннюю чистоту. Что еще сказать? Покрошили кучу народа; в память о революционном терроре французы написали на воротах якобинского клуба следующие строки:

 

"Кровью невинных несытая,шайка убийц беззаконных

Долго лелеяла здесь злое безумье свое.

Ныне застенок разрушен.Родина ныне свободна.

В царство страданий и слез счастье и радость пришли."

 

Любопытна следующая параллель между теми событиями и коммунистической эпохой в России. На смену оголтелому Робеспьеру на короткое время пришла Директория: народ «выдохнул» с облегчением. Затем пришел Наполеон и опять всех «напряг», но уже под лозунгами государственности. В то же время, он вынужден был использовать и якобинские лозунги.

 

В СССР на смену эпохи Троцкого пришел НЭП (народ выдохнул), затем пришел Сталин и всех напряг на государственность, вынужденно продолжая эксплуатировать (только на словах) идеи Мировой революции. Похоже, не правда ли?

 

Октябрьская революция в России явила миру новую плеяду троцкистов – «старых большевиков». Основные идеи – построение коммунизма во всем мире и индустриализация России. Наиболее видные деятели – Ленин и Троцкий. Метод достижения цели: Гражданская война с массовыми репрессиями. Так как война и репрессии мешали индустриализации, большевики постепенно додумались до НЭПа.

 

Но большевизм был далеко не первым революционным экспериментом в России. До Ленина были еще Иван Грозный, Петр I и его «предтеча» – патриарх Никон. Все эти деятели начинали как вполне демократичные правители, причем за образец демократии всякий раз брали Запад. Иван Грозный, например, в первые годы своего правления предоставляет Думе практическое право управлять государством. Затем каждый из этих политиков уставал от своей собственной демократичности и переходил к террору.

 

Патриарх Никон был подвержен идее слияния западной, римско-католической, церкви с восточной, православной. Причем слияние это виделось ему в форме унификации обрядности, переделки православного Писания и церковных обрядов. В результате грубого вмешательства в духовную жизнь народа он нажил себе массу врагов; церковь была расколота. Был дан старт очередному периоду раздоров и репрессий. Несмотря на то, что Никон был впоследствии осужден и сослан, а значительная часть нововведений была отменена, процесс остановить не удалось, и в правление Петра старообрядцы уже представляли собой основную оппозиционную силу. Силу, с одной стороны, открыто противостоящую Петру, с другой – сыгравшую важнейшую роль в становлении российской промышленности в петровскую эпоху. В общем, в тот раз обошлось малой кровью: царь, правда, рубил головы, но, по сравнению с тем, что в это время творилось в Европе, Петр был вполне либеральным правителем.

 

Самые мощные проявления троцкизма, безусловно, случились в XX веке. Помимо российских деятелей, серьезно «прославились» деятели германские – Гитлер и его команда. У этих, в отличие от наших, не нашлось своего Сталина, и идея мировой войны-революции была осуществлена.

 

Обратим здесь внимание вот на какое обстоятельство. Как и в нашем случае, решающую роль в захвате власти в Германии и последовавших за этим бесчинствах сыграли люди, пришедшие из провинции, а то и вовсе из-за границы. Причем, если взять на вооружение тот же подход к классификации человечества по национальному признаку, который применяли Гитлер и его друзья (большие любители делить немцев на «арийцев» и «жидов»), и применить этот подход к самому Гитлеру и его друзьям, получится любопытная штука. Семья Гитлера представляла собой классическую «понаехавшую» из Восточной Европы публику. Что касается внешности и манеры держать себя, тут не надо быть особо рьяным антисемитом, чтобы классифицировать Гитлера, Геббельса и иже с ними определенным образом. Иными словами, если в Вашем окружении появится человек с такой внешностью и манерами, Вы подумаете: «Ну надо же, каков, а? Каков колорит! А я-то думал, что все такие-то давно уже в Америку уехали!». Вот почему Чарли Чаплину так удалась роль в «Великом диктаторе»: черты лица схожи, менталитет – тот же. Особо сильно притворяться и играть, видимо, не приходилось…

 

В новейшее время была у нас еще пара-тройка правителей, которых можно, с некоторой натяжкой, отнести к троцкистам: скажем, Хрущев и Горбачев. Что касается последнего, лично мне он запомнился не только разрушением Берлинской стены, свободой слова и кооперативным движением, но и другими причудами своей политики: борьбой с «нетрудовыми доходами» и лозунгом «назад, к Ленину».

 

Какие же общие признаки присущи троцкистам всех времен и народов, что их объединяет? Обратим внимание на следующие аспекты:

 

1.        Общая идеология, лозунги.

2.        Экономические теории.

3.        Исторические теории.

 

Ключевое понятие в любой троцкистской идеологии – «свобода». Фокус, связанный с этим термином, состоит в том, что любому человеку в любую эпоху можно запросто объяснить, что он «несвободен», и виноваты в этом «классовые враги», «правящий класс». При этом ведется речь о некой мифической абсолютной свободе, которую якобы можно достичь, если стать «демократом» и победить всех «тоталитарных правителей», принять Конституцию, сменить веру и т.п.

 

Главный фокус в подобных рассуждениях – абсолютизация свободы. Мол, сделал то-то и то-то – и ты свободен на всю оставшуюся жизнь. На самом деле, абсолютной свободы не существует, напротив, свобода, как ее не крути – очень и очень относительная штука. Очень часто бывает так, что если один человек перетягивает на себя больше свободы, у другого ее становится меньше. Например, едут в поезде в одном купе два мужика. Один – постоянно ковыряет в носу, ругается матом и рассуждает о футболе. Другой тоже о чем-то навязчиво рассуждает и от него разит перегаром. Каждый из них чувствует себя несвободным и мечтает, чтобы его сосед куда-нибудь делся, и свободы стало бы больше. Но ничего не поделаешь, оба они едут из Москвы в Хабаровск, и придется терпеть друг друга несколько дней. Можно, конечно, выкинуть соседа в окно, но тогда начнется еще большая несвобода…

 

Идеологи-троцкисты всякий раз пытаются обосновать возможность покончить с несвободой неким простым способом, раз и навсегда и во всем мире сразу. Для этого подводится идеологическая база – сочинения по философии, психологии, экономике.

 

Есть такой тип авторов, пишущих на разные темы, назовем их в шутку «талмудистами». Такие авторы не обладают талантом краткого и понятного изложения своих мыслей. Вместо этого они «растекаются мыслью по древу», все время возвращаются к одному и тому же, бесконечно повторяются. Однажды поверив в какую-то свою идею и будучи не в силах от нее отказаться, они всеми силами стараются заставить поверить в это своих читателей, воздействую на него не столько логикой, сколько чувствами. Бесконечные повторы и восторги по поводу якобы гениальной идеи зомбируют читателя, превращают его в фаната-поклонника.

 

Среди наиболее известных «талмудистов» нового времени можно отметить К.Маркса (основоположника марксизма, взятого за основу троцкистами-ленинцами) и З.Фрейда (основоположника… правильно, фрейдизма, взятого за основу сторонниками «толерантности»). Маркс видел абсолютную свободу в том, чтобы перейти к бесклассовому обществу, Фрейд – чтобы отказаться от классических представлений о семье и браке. Оба писали очень длинно и азартно – вместо того, чтобы написать пару-тройку небольших статеек с изложением своих мыслей. И пригласить своих читателей к дискуссии, как это делают все приличные исследователи.

 

Помимо общей идеологии, оперирующей такими понятиями, как «классы», «права и свободы», «вера» и др., идеологи стремятся подтянуть в свою систему также различные труды по таким общественным наукам, как экономика и история.

 

Обе эти науки являются в настоящее время наиболее загаженными всевозможными идеологическими схемами.

 

Если Вы – физик и претендуете на Нобелевскую премию, Вы должны сделать важное открытие. Например, доказать возможность практического воплощения сверхпроводимости или изобрести лазер. Вы должны написать несколько качественных теоретических статей. Вы должны поставить эксперимент, дающий потрясающие результаты. Если же эксперимент не даст результатов, про Вас скажут: «Он, в общем, хороший парень, но всего лишь фантазер».

 

То ли дело экономика! Тут никаких доказательств не надо. Главное – ткнуть пальцем в небо, произносить умные слова с умным видом, ссылаться на модных авторов, участвовать во всевозможных экономических форумах и тусовках, дружить с кем надо. А для экономических расчетов можно использовать позаимствованные у физиков формулки. Например, давно понятно, что для оценки всевозможных экономических параметров совершенно не подходят некоторые методы классической математической статистики. Тем не менее, в экономических учебниках предлагается для оценки рисков применять, например, нормальное распределение, распределение Стьюдента и «Хи-квадрат». Давно известно, что всевозможные экономические процессы не представляют собой «сумму независимых и одинаково распределенных величин» и данные методы к ним не применимы. Несмотря ни на какие расчеты происходят дефолты, всплески котировок, взлеты и падения экономик разных стран, но никого это не волнует. У идеологов на все есть объяснение: «невозможно все учесть», «слишком много факторов» и т.д. Им говоришь: «Так если факторов слишком много, то ваше нормальное распределение тем более должно сработать!» - они на это отвечают: «Ну-у-у, видишь ли… Это разнопла-а-ановые факторы… И вообще, ты в экономике ничего не понимаешь, работал всю жизнь в разных шарашках, а у меня два высших образова-а-ания…»

 

В конце концов, все сводится к выдвижению на первый план некой «самой правильной» экономической теории; все, кто в нее не верит, объявляются дураками и сторонниками тоталитаризма.

 

Приблизительно так же идеологи поступают и с историей. Выводятся некие якобы глобальные закономерности исторического развития, а все явления, не соответствующие этим закономерностям, объявляются «локальным глюком». Например, Маркс считал, что капитализм наступил совсем недавно, лет 200 назад. Если кто-то вспоминал, что еще в Древней Греции (и раньше) многие люди преспокойно жили по схеме «товар-деньги-товар», марксисты объявляли этих людей неправильными рабовладельцами. Если в советское время многие торговали и вели частное хозяйство, то этих людей обзывали подлыми спекулянтами, пережитками прошлого.

 

Следствием «фанатского» подхода к идеологическим схемам является полное отрицание всякой «устаревшей» теории, потерпевшей крах. Например, в настоящее время считается неприличным, следуя Марксу, делить общество на «классы» или рассуждать о монополизации экономики. Типа «все должны быть равны, поэтому никаких классов нет». А что до монополизации, так на это есть Антимонопольный комитет. И есть естественные монополии – нефть-то общая... А что до монополизации, скажем, в пищевой промышленности – так мы ее не допустим, потому что ее не должно быть! Нельзя! Будем поощрять фермерские хозяйства и пускай они конкурируют! Дадим идеологически правильным стахановцам бабок на ведение хозяйства, а неправильным – не дадим. Капитализм!

 

В общем, все, что было интересного и разумного в марксовой теории, теперь отрицается напрочь. Как тут не вспомнить гегелевское «отрицание отрицания», столь любимое Лениным…

 

Впрочем, идеологи начали «подтягивать» экономические и исторические теории лишь со времен Маркса; до этого они обходились лишь общеидеологическими понятиями, такими, как «Свобода, Равенство и Братство» во Франции. Понимай это, как хочешь, руководствуясь классовым чутьем, и кто не с нами – тот против нас. Современные троцкисты мудрили гораздо больше, но жертв их «свобода» требовала не меньше.

 

Следующий важный аспект троцкизма – роль молодежи в троцкистских движениях. Роль, прямо скажем, немалая. Причина этого – незрелость молодежной психики, падкость на упрощенные теории. Все очень просто: всевозможные юношеские страхи подавляют способность к самостоятельному мышлению и толкают молодежь в различные секты и партии.

 

Есть два подхода к «успокоению» молодежи, к проблеме молодежной занятости. Назовем их условно: «Банк» и «БАМ». Различаются они по степени осмысленности занятия, которое предлагается молодежи для самореализации. В первом случае предлагается функционировать в рамках современной идеологической схемы. В советское время с этой ролью справлялся Комсомол, в наше время – банковская система, питающаяся за счет государственных средств и призванная создавать видимость «рыночной экономики». Другой подход – вовлечение в строительство, в самостоятельное производство неких материальных благ. Сделал дело, получил результат – заработал деньги. Не получилось – сам виноват. Методы достижения цели выбираешь сам. В советское время был БАМ, другие подобные проекты. В наше время, к счастью, тоже никто не запрещает заниматься предпринимательством. Но чем больше оказывается у власти фанатов-идеологов, тем больше загоняют молодежь в комсомольско-банковское стойло, что рано или поздно приводит к разочарованию и росту молодежной агрессивности.

 

В заключение остановимся на троцкистских методах управления государством. Методы эти отличаются тяготением к репрессиям, подавлению неугодных. Немалую роль играют здесь уже упоминавшиеся страхи, свойственные молодежной психике. На первый план выходит идея: «с этим народом иначе нельзя». В свое время до этой умной мысли додумался великий демократ Иван Грозный и создал опричнину.

 

Сейчас намечается тот же процесс, о чем свидетельствует постепенная легализация уголовных методов выбивания долгов. Дело в том, что в последние несколько лет делалась попытка поиграть в «рыночный» механизм кредитования физических лиц. Деньги раздавались направо и налево, все столбы были заклеены объявлениями мошенников, выдающих кредиты по поддельным документам («Кредит за час» и прочее).

 

В принципе, ничего плохого в идее кредитования, конечно, нет, если это делается частными организациями с целью извлечения прибыли. Как это было, скажем, в XVIII-XIX веках. Другое дело, если это делается с целью утверждения идеологических догм «рыночной экономики». Делается за счет государственных средств, ибо все крупные банки в России, США, в европейских странах с некоторых пор принадлежат государству. Ни к чему, кроме роста уголовщины, это не приводит. С одной стороны, мы получаем жуликов, гребущих деньги из банков. С другой – «коллекторские» организации, разбрасывающие всякую «продукцию» по почтовым ящикам, а затем требующим оплатить эту «продукцию». К счастью, дальше писем с угрозами и звонков по телефону пока дело не идет.

 

Почему эти организации, грубо нарушающие Уголовный кодекс по таким статьям, как «Вымогательство» и «Мошенничество», не очень-то боятся ответственности, чувствуя, видимо, поддержку «сверху»? Дело, наверное, в том, что «наверху» скопилось слишком много молодежи, подверженной марксистской догме «рыночной экономики» и порой искренне не понимающей, почему схема кредитования не приносит прибыли. И порой искренне верящей в то, что во всем виноват «плохой народ», с которым «нельзя иначе».

 

Очень тревожная тенденция. Переживет ли Россия еще одну опричнину?